Когда я открыла глаза, то первое, что я увидела - искры костра, которые летели вверх в темноту. Я лежала на чьем-то заботливо подложенном плаще. Сквозь дерн на земле просматривались остатки черно-белой мозаики.

- Лежи тихо, - услышала я знакомый голос. - Ты сильно упала, - голос  дрогнул, - скажи, чужеземка, почему ты всегда умудряешься попадать в какую-то беду.

- Жиль, - прошептала я, улыбнувшись, губы засаднило - где мы?

Жиль поднял голову и задумчиво осмотрел стены с пятнами плесени, прохудившейся штукатуркой через которую проглядывала кладка.  Чуть поодаль возвышался алтарь с огромной статуей, в несколько слоев укрытый пожелтевшими ветками плюща. Кого изображала скульптура, разглядеть было невозможно.

- Я думаю, что это один из храмов Сильвы, забытой богини. Наши предки поклонялись ей. Как ты?

Я поднялась, голова не болела, в руках и ногах я не чувствовала никаких неприятных ощущений.

- Вроде хорошо.

Пристально посмотрев в мои глаза, он кивнул и принялся за полировку меча. Свет от огня подчеркнул строгую линию его профиля. Он сейчас казался принцем из волшебной сказки. Я зачарованно смотрела на его руки, которые оглаживали клинок сероватой тряпицей. Я представила, как он этими руками обнимает меня за талию, оглаживает лицо.

- Нравлюсь? - вдруг хрипло спросил Жиль.

Я вспыхнула, оказывается, пока я тут предавалась мечтам, я не заметила, как он вновь начал смотреть на меня.

Недовольное “Нет” застыло у меня на губах, когда я увидела, как темны его глаза, как тогда в лесу, когда мы лежали под одним плащом в объятиях звездной ночи. Как в эльфийском доме.

Он протянул руку и коснулся моих волос:

- Как золото, они как настоящее золото. Я так скучал.

Он прижал мой локон к лицу, вдыхая его аромат, потом легко коснулся лица, огладив щеки и шею. Мне кажется, что я перестала дышать, это было так правильно, то, что происходило сейчас.

Я не заметила, как я уже оказалась на земле, прижатая к его сильному длинному телу, а его дыхание щекотно порхало по моим векам.

Он смотрел на мои губы, и в глазах его отражались звезды. Мои губы опалило его дыханием, и я почувствовала его теплые твердые губы на моих щеках. Я услышала чей-то стон, не сразу поняв, что я это я сама. Все мое тело таяло, искры сверкали перед моими глазами, сердце билось, как сумасшедшее. Ощущала его везде одновременно сразу, губы на моей шее, длинные пальцы, оглаживающие грудь.

Я слышала его неразборчивый шепот, который, как сладкий бальзам, проливался мне на душу:

- Моя, я так желаю тебя, что не могу жить, Катрин.

Внезапно все прекратилось и он отпрянул от меня, и он оставил меня такую распаленную, потерявшуюся в своих ощущениях. Растерянная я поднялась, он сидел, уткнув лицо в руки.

- Раньше я не позволял себе мечтать о тебе, потому что ты была невестой моего брата, - шептал он. - А сейчас я даже не знаю. Кто ты на самом деле? Рада ли ты, что попала в мой мир и встретила меня? Желаешь ли вернуться домой?

Я подняла его голову и заглянула в его глаза. Через прореху в потолке луна смотрела на нас.

- Я просто женщина, - хрипло ответила я, - случайно попавшая в этот мир, или по воле богов, меня звали Катей в той жизни, но тут  привыкла к имени Катрин. Я была одинока и потеряна, но потом обрела нечто важное.

Надежда в глазах Жиля ослепила меня, я ощутила крепкие руки на своей талии, нежный, как будто спрашивающий поцелуй на губах, на который я ответила со страстью и внешний мир больше не существовал для нас.

Наутро между поцелуями и скромным завтраком, состоящим из грубого хлеба и сыра, что нашлись в седельной сумке, я расспросила его, что произошло за все то время, когда я лежала в отключке. Оказывается, что когда лошадь понесла меня, он, не обращая ни на кого внимания, сразу же бросился в чащу за мной. Остальные спутники быстро отстали, так как он скакал во весь опор через густой лес.

- Я думал, что потерял тебя, - коротко бросил он, излишне спокойно, на мой взгляд.-  Но увидел храм, и там лежала ты. Бледная и бездыханная. Прекрасная на мерзлой земле.

Он еще раз заботливо огладил меня взглядом, шершавой рукой, погладив ссадину на руке.

Я, усмехнувшись, поцеловала морщинку между бровей и она разгладилась. Со смехом ухватив меня, Жиль увлек меня в поцелуй, притягивая к себе и жадно поглаживая стратегические части тела.

- Эй, мы же опаздываем, - я шутливо стукнула его по рукам и вырвавшись отбежала на пару шагов.

Облизав меня взглядом еще раз,  он улыбнулся и занялся своим завтраком, чем жутко рассмешил меня.

- Зная Анри, я уверен, что он уже выступил к Северным горам. Возвращаться на дорогу, нет никакого смысла, мы пройдем по второй эльфийской тропе, что немного восточнее. Она ближе к нам и более укромная.

- А  где Летти? - спросила я, вспомнив о своей несчастной кобыле.

Жиль опять нахмурился.

- Она убежала в лес, - задумчиво проговорил он.

- Закат повезет нас, - добавил Жиль после небольшой паузы.

Солнце уже клонилось к закату, когда нам ждать удалось добраться до дороги. Мы вышли после долгих часов езды. Она была более узкая и заросшая, чем та, по которой мы ехали с отрядом.

Ноги затекли от многочасовой езды на лошади, и я думала, что получится спешиться и немного прогуляться, как, внезапно, Жиль повернул коня, и мы поскакали назад.

Он очень торопился, конь летел с бешеной скоростью, деревья мелькали перед моими глазами. Я вцепилась в Жиля, боясь свалиться от скачки. Проехав немного, мы остановились. Он привязал лошадь к дереву, и увлек меня за собой.

- Куда мы идем? - прошептала я.

- К тропе, - если слышно ответил он мне, - увидишь.

Я встала, как вкопанная, уперев руки в боки:

- Ты планируешь оставить Заката здесь одного?

Жиль закатил глаза,

- Конечно же, нет, упрямица. Но меня тревожит то, что я услышал.

"Услышал, - задумалась я, - ну я конечно слышу, как ветер шумит в кронах, и какой-то размеренный гул." Мне это не понравилось, захлопнув рот, я устремилась за мужчиной.

К моему удивлению, мы шли недолго. Оказавшись возле достаточно большой сосны, Жиль помог мне взобраться наверх, ближе к вершине. Я огляделась и увидела дорогу, совсем недалеко от нас. Она начиналась далеко на юге и убегала на север, постепенно наполнялась, как пересохшее русло ручья жидкостью, какой-то странной черной массой. Присмотревшись повнимательнее, к своему ужасу, я увидела, что это шли солдаты, чья-то армия, которая показалась мне единой массой. Я вжалась в Жиля.

Воины, одетые в черную форму, которую я раньше не видела, - непроницаемо - черные доспехи, а над ними развевалось светло-голубое знамя, с полым солнцем в центре, мерно отбивали ритм по дороге своими тяжелыми сапогами.

Глава 8.2

Анри  Последний переход был особенно сложный. Лесные узкие тропы по крутому склону вверх. Лошади хрипели от натуги, спотыкались о корни деревьев, но продолжали упрямо везти всадников.  Я раздумывал, может, нам стоило тогда отпустить лошадей и идти дальше пешком? Лошадей мы взяли в Тиртце и везли их на кораблях к лесу.  Не дав животным пережить стресс от перевозки на корабле, мы сразу выступили в путь. Для тонконогих благородных лошадей, привыкшим вольно скакать по Тилладской равнине, это было особенно тяжело. Но других животных не было. Кроме внезапно откуда-то прибывшего коня Жиля Заката с невзрачной рыжей кобылой. Она-то и понесла Катрин, из-за нее мы потеряли двоих членов команды. Я совсем не сомневался, что Жиль найдет Катрин и с ним ничего страшного не случиться.  Катрин - усмехнулся я про себя. Ловко же эта чужеземка открутилась от неудобных вопросов. Как она тогда сказала?  - Я обычная душа из другого мира.  Но меня приводила в ярость, эта болезненная любовь брата к моей бывшей невесте. Он был один из мудрейших и храбрейших людей, которых я видел. Но эта любовь, она делала его слабым. И я терял его, когда она был так нужен. Со своей ловкостью, умением находить неожиданные выходы, когда надежды уже нет. Он всегда был рядом.  Признаться, я надеялся, что он остынет, когда узнает, что она - ненастоящая Катрин. Я бы так и сделал. Потому что настоящая Катрин умерла в пытках. Наверное, в круговерти событий, я впервые осознал, что моей верной и кроткой Катрин больше нет. Я прислушался к себе. Сердце билось ровно, в душе ничего не шевелилось, кроме, может быть, небольшой жалости к девушке.  Моя бывшая невеста  была, конечно, привлекательной малышкой с точенной фигурой, глазами, как редкие драгоценные камни .. или как море, которое я увидел в Тиртце. И необычные кудрявые золотые волосы, они делали ее волшебной. Не было равных ей по красоте ни в городе, ни во всем королевстве людей. Но она всего лишь женщина.. Если бы был мир, я бы выбрал только ее, несмотря на ее происхождение. Такая красота достойна короля Валов.  Пусть и не действующего. Но сейчас война, и ни она, ни любая другая женщина не имеет значения, если она не поможет мне вернуть трон. Мой предок совершил ошибку, склонившись перед франами.  Я ее не повторю, я несу ответственность, ответственность перед моими людьми. Я выиграю эту битву, стану вновь королем, восстановлю славу своего дома. И потом подберу себе невесту. Из благородного рода, красивую и светловолосую.  Моя лошадь встала, как вкопанная и коротко заржала - впереди разверзлась пропасть.  Узкая тропинка поднималась вверх, прижимаясь к боку скалы.  Я велел спешиться и взять лошадей под уздцы. Сквозь ледяной ветер наш отряд двинулся вверх. Копыта лошадей проскальзывали на камнях, булыжники осыпались под их копытами в смертоносную бездну. Лошади испуганно ржали, прижимая уши к голове, но мы упорно двигались вперед. Ветер царапал мне горло, ледяными когтистыми лапами пробираясь под одежду. И вот спустя несколько часов мучений, мы, наконец, вышли на более менее отлогий участок горы, густо заросший невысокими соснами и обледенелыми кустами..  - Сделаем привал здесь,-  крикнул я.  Пошел снег и ветер горстями кидал мне его в лицо. Я достал карту и, разложив на земле, внимательно осмотрел северную часть графства - Ледяные горы.  - Отдохнем и продолжим путь, если карты не врут, то чуть западнее будет спуск в Долину Ручьев, а там и гора Алука с крепостью Вернов.  Команда, повеселев, принялась устраивать привал, углубившись в небольшой лес, чтобы хоть как-то спастись от ветра.  Отправив несколько разведчиков осмотреться, я расседлал коня. Глотнув из фляги обжигающей сливовой настойки, подрагивающей рукой я достал трубку. Я уже представил себе, как растянусь на плаще и буду вдыхать горьковатый дым от табака. Я очень редко позволял себе подобную вольность, настоящий король не имеет слабостей. Но тут ко мне подошел Сартран. События последних недель потрепали и его, и из воина с не очень-то и привлекательной внешностью, он превратился в бродягу с его красноватым обветренным лицом, слезящимися глазами, с непонятной намотанной засаленной тряпкой вокруг головы. Хотя примерно так и выглядел почти весь отряд и даже, наверное, я.  - Анри, - просипел он, шмыгнув, похожим на сливу носом, - Тебе следует взглянуть на это и указал замотанной в тряпье рукой на просвет.  С сожалением посмотрев на набитую табаком трубку, я пошел за ним. Мы шли по направлению к северо-западу, когда поросшие мхом деревья раздвинулись, то стало понятно, что я не ошибся и мы стояли на вершине горы Лакуки.  Внизу перед нами расстилалась заснеженная равнина, Долина Ручьев. Насколько я знал, она получила свое название из-за многочисленных ручьев, сбегающих с гор. Но сейчас она была покрыта снегом, и ручьев не было видно, зато был виден лагерь короля.  Палатки, зажженные костры и в самом центре развевалось красно-белое знамя. На вершине противоположной горы, чуть пониже, стояла старая серая крепость, жемчужно-серое знамя с дубом развевалось над ней, герб короля Валов.